А внизу была земля   ::   Анфиногенов Артем Захарович

- Старший техник-лейтенант как бы сочувствует капитану, - Чтобы дальше на мурыжил, не тянул с рассмотрением наградного листа.

С этим-то и не желает мириться Комлев. Он свое дело делает, как велит ему совесть, скоро, даст бог, отметит двухсотый боевой вылет.

Не гордыня, а боевая работа, ее всеми признанный результат возвышает его в собственном мнении - он полезен, нужен, необходим в борьбе, которую ведет народ. А то, видите ли, благодетели, милость ему оказывают. Он должен быть кому-то благодарен...

- Поезжай-ка ты, знаешь, куда? - поворачивается он к Урпалову боком.

Казнов, как ни увлечен, это заметил, его дуэт с Урпаловым не налаживается.

- Но какова машина ИЛ-два! - В уюте чистенькой столовой Епифанцева выделяли луженая глотка комбата и выцветшая гимнастерка. Разомлевая от спирта и хлебосольства летчиков, сдвигавших ему под локоть все дары "пятой" нормы, дорогой гость не умолкал: - Нынче "мессер" кувыркнулся, - перекрывал он всех. - На маленькой высоте через голову - кувырк. - Он показал на пальцах. - И - на кусочки. А волной "горбатого" поддал. Так наш "горбатый" хоть бы хны! - Капитан шлепнул себя по колену. - Задок вскинул, как двухлетка на выгоне, и к себе домой. "Мессеру" же конец. Его свои подсекли. Он на свою зенитку напоролся, на "эрликон"... "Не мой ли это "мессер"?" подумал Борис. Очень возможно, что "горбатый", восхитивший Епифанцева, был самолетом Силаева, подброшенным взрывной волной так, что свет и тень пошли у летчика перед глазами...