Блокада (Книга 4)   ::   Чаковский Александр

А я так думаю: может, немец снаряды тратить не хочет? Надеется, и так все вымрут?..

- Никто не вымрет! - резко возразила я. - Не сегодня-завтра прорвут блокаду.

И вдруг почувствовала, что последние слова произнесла как-то неуверенно, совсем не так, как говорила об этом недели три назад. Скорее уже по инерции.

- Дай-то бог, - почти шепотом сказала Ксения Ильинична.

Я встала.

- Куда ты, Вера? - недоуменно спросила Ксения Ильинична.

- Надо возвращаться в госпиталь.

Еще полчаса назад мне показалось бы невозможным, проделав длинный путь с Выборгской за Нарвскую, сразу же бежать назад.

Ведь еще уходя из госпиталя, я решила, что переночую у Торбеевых. Но сейчас, убедившись, что мама жива и спокойно спит, я поняла, что не могу оставаться здесь. Эта квартира с окнами, забитыми фанерой, показалась мне склепом. Только там, в госпитале, сознание, что я делаю важное, нужное дело, отвлекало меня от тяжелых мыслей.

- Ночью должны привезти раненых, - сказала я, будто оправдываясь перед Ксенией Ильиничной. - Мне необходимо быть на месте. Постараюсь, как только смогу, снова заглянуть к вам.

С тоской я подумала о том, что давно не видела отца. Спросила:

- А как себя чувствует папа?

- Говорю, исхудал очень, - повторила Ксения Ильинична. И добавила не то с завистью, не то с удивлением: - Только ведь он, Иван... железный какой-то. На вид исхудал, а изнутри... Ну, словом, точно балка тавровая в него заложена. Не гнется...

- Спасибо вам, Ксения Ильинична, за маму, - сказала я. - Без вас она бы...