Бухенвальдский набат   ::   Смирнов Игорь

Мокрый снег застилает землю, залепляет стены и крыши бараков, мгновенно нарастает на плечах пробегающих людей. Заключенные жмутся по своим блокам.

У нас во флигеле А собралось человек двести, пришли поболтать из других блоков. Тут же Яша Никифоров. У него в руках раздобытая где-то с помощью немцев-заключенных гитара. Он неторопливо щиплет струны, неторопливо вокруг него струится разговор. Все сегодня настроены лениво, вольно, отдыхают, никуда не спешат.

Вот я и решил, что настала подходящая обстановка разыграть Адамчика.

— Есть у нас паренек, — говорю, — забавно рассказывает о своих похождениях. Не хотите ли послушать?

Вокруг оживились:

— Давай! Просим!

Я посмотрел на Адамчика, он так и просиял весь.

— Ты, — спрашиваю, — Адамчик, давно в Бухенвальде?

— Скоро будет год.

— Ты вчера рассказывал о девушке Гале, которая очень тебя любила, а ты бросил ее беременную и нашел другую женщину. Неужели тебе не жаль ее было?

Адамчик не понял иронии в моих вопросах, он сиял, считая себя героем.

Видя, что мы собрались плотной толпой, наш блоковый Вальтер забеспокоился: не митинг ли устроили русские? Ленька заверил его: разбирается моральный вопрос — и посоветовал Вальтеру уйти на время куда-нибудь на другой блок. Вальтер махнул рукой и остался, жадно прислушиваясь к тому, о чем мы говорим.