Былинка в поле   ::   Коновалов Григорий Иванович

- Завесь, старая, окна, - в голосе Кузьмы звучала неожиданная для Василисы строгость. - О делах посерьезнее свадебных поговорить надо. Не знаю, радоваться пли плакать, мать. Влас объявился, пришел потаенно.

Василиса пристыла к лавке, ноги отнялись, встать не могла.

- Врешь, Кузьма?

- Тарарык тебя, шпшпга старая. Потаенно объявился.

- Сынок Власушка, где же он? Не тянп жилы! - Василиса решительно вышагнула на средину кухни, собрала в пальцах посконную рубаху на груди мужа. - Искалеченный? Без руки? Без ноги? Где он?

- Не шуми, ради Христа. Жив и здоров. Сейчас приведу.

С надворья Кузьма вернулся вместе с высоким человеком в бекеше, в смушковой папахе и белых бурках.

Оглядевшись зорко, Влас повесил бекешу отдельно от всей одежды, одернул темно-зеленый френч и раскинул руки:

- Родительнице нижайший поклон.

Восемь годов пропадал Влас в незнаемых краях - двадцатилетним парнем ушел, вернулся матерый, в отца, широкоплечий, большерукий, только вместо отцовской бороды - черные усы.

Мать замерла на груди у сына, гладила жесткий рубец на его щеке.

- Власюта, да это ты ли? Ты живой? Болезный мой, - подняла недоверчиво расцветшее в радостных слезах лицо. - Услыхал господь мою молитву, внял... Но что же исделали над тобой ироды? Как суродовалп несчастного!

Кузьма выкрикивал вдруг истончившимся голосом:

- А? Вот он, Влас-то свет Кузьмич. Глядите! - Наткнулся на прищуренные глаза сына, смолк.