Ч Р Метьюрин и его Мельмот скиталец   ::   Алексеев М П

Из "Мельмота Скитальца" Бальзак заимствовал для своего романа ряд отдельных мотивов и подробностей. Так, на портрете Берингельда, как и на портрете Мельмота, сделана надпись, удостоверяющая, кого изображает картина, и поставлена дата: "Берингельд, 1500". Бальзак сумел также оценить по достоинству реалистическое правдоподобие тех начальных глав "Мельмота Скитальца", в которых дано описание слуг и сельских кумушек, собравшихся на кухне в доме старого скряги, среди которых Джон замечает старую Сивиллу, или Пифию, - знахарку местного околотка. Очень близкую к этому сцену сельской ассамблеи в таверне для челяди и конюхов при замке Берингельда приводит и Бальзак в своем "Вековечном": среди собравшихся в комнате также выделяется фигура старой кликуши, выкрикивающей свои предсказания собравшимся. Из портрета ее, даваемого автором, видно, как близко следовал он своему оригиналу - Бидди Браннинген - у Метьюрина. "Это была, - пишет Бальзак, - деревенская повивальная бабка, совмещавшая свои акушерские функции с правом гадать, предсказывать судьбу, лечить заговорами и заветными целебными травами. Ей было лет девяносто; у нее была высохшая фигура, хриплый голос, маленькие зеленые глаза, седые волосы, выбивавшиеся из-под плохого старого чепца" {М. Рюфф, сделавший вышеуказанные сопоставления, задает, кстати, вопрос, не сыграла ли известную роль сильно написанная Метьюрином сцена смерти старого Мельмота (см. кн. I, гл. I) для Бальзака, когда он описывал смерть отца Эжени Гранде в более позднем романе, входящем в "Человеческую комедию" (Ruff, p. 49).}.