JК
Ч Р Метьюрин и его Мельмот скиталец :: Алексеев М П
Страница: 42 из 219Источников же для этой искажающей его личность легенды накопилось уже к тому времени много: они рассеяны были по разным критическим статьям, литературным воспоминаниям, запискам путешественников по Ирландии и т. д., и в итоге создававшийся таким образом условный портрет писателя казался правдивым, становился устойчивым и неоспоримым.
Один из современников Метьюрина так описывал впечатление, какое он производил на людей, его знавших: "Прекрасный танцор и мрачный романист, кончиком пера записывающий исключительные выдумки своего воображения; умирающий с голоду и частый посетитель балов, светский человек, хорошо знакомый с жизнью кулис, надменный, страстный любитель кадрили, игорного стола и рыбной ловли. Мы встретили его однажды в октябре на берегу озера, вооруженного огромной удочкой и одетого как щеголь - лондонский и дублинский актер, в туфлях-лодочках и шелковых чулках" {Эта характеристика появилась во французском журнале ("Revue des deux Mondes", 1833) и цитирована без всяких оговорок в предисловии к лондонскому изданию "Мельмота Скитальца" 1892 г. (vol. I, p. XXV-XXVI).}. Даже Байрон засвидетельствовал в письме к Джону Меррею (1817 г.), что Метьюрин показался ему чем-то вроде "самодовольного фата" ("a bit of coxcomb"), а Вальтер Скотт находил Метьюрина "слишком веселым для священника", чрезмерно преданным светской суете, любви к музыке и танцам в компании молодых людей и девиц {См.: Levy, р. 522.}.
Только в настоящее время мы в состоянии решительно утверждать, что этот и подобные ему воображаемые портреты Метьюрина сбивались либо на шарж, либо на недружелюбную сатиру и имели мало общего с личностью писателя, которого стремились изображать.
Один из современников Метьюрина так описывал впечатление, какое он производил на людей, его знавших: "Прекрасный танцор и мрачный романист, кончиком пера записывающий исключительные выдумки своего воображения; умирающий с голоду и частый посетитель балов, светский человек, хорошо знакомый с жизнью кулис, надменный, страстный любитель кадрили, игорного стола и рыбной ловли. Мы встретили его однажды в октябре на берегу озера, вооруженного огромной удочкой и одетого как щеголь - лондонский и дублинский актер, в туфлях-лодочках и шелковых чулках" {Эта характеристика появилась во французском журнале ("Revue des deux Mondes", 1833) и цитирована без всяких оговорок в предисловии к лондонскому изданию "Мельмота Скитальца" 1892 г. (vol. I, p. XXV-XXVI).}. Даже Байрон засвидетельствовал в письме к Джону Меррею (1817 г.), что Метьюрин показался ему чем-то вроде "самодовольного фата" ("a bit of coxcomb"), а Вальтер Скотт находил Метьюрина "слишком веселым для священника", чрезмерно преданным светской суете, любви к музыке и танцам в компании молодых людей и девиц {См.: Levy, р. 522.}.
Только в настоящее время мы в состоянии решительно утверждать, что этот и подобные ему воображаемые портреты Метьюрина сбивались либо на шарж, либо на недружелюбную сатиру и имели мало общего с личностью писателя, которого стремились изображать.