JК
День, когда умер Сталин :: Лессинг Дорис
Страница: 2 из 17Билл, со своей стороны, терпеть не мог женщин, которые суются в политику. Но мне о несовместимости дорогих друзей знать не полагалось, и я битый час охотилась за Биллом по всем коммутаторам, пока, наконец, не отловила в какой-то студии, где он репетировал в фильме о Леди Гамильтон. Он сказал, что я могу не беспокоиться, потому что он всё равно забыл о встрече. Телефон Беатрисы не отвечал, поэтому я послала ей телеграмму.
Так вторая половина дня оказалась у меня свободной для сестрицы Джесси. Только я села за работу, как позвонила товарищ Джин и сказала, что хочет встретиться со мной за обедом. Уже много лет, как Джин стала моим самозванным ментором, решив, что у нее есть долг внушать мне правильную политическую точку зрения. Точнее сказать, она была одним из моих самозванных наставников. Когда вышла первая книжка моих рассказов, именно Джин на следующий же день отпросилась с работы и специально пришла ко мне разъяснить, что один из них, я забыла какой, содержит неверный анализ классовой борьбы. Помню, тогда мне казалось, что в её словах что-то есть.
К обеду она пришла со своими бутербродами в бумажном кульке, но приняла от меня чашку кофе. Она извинилась за беспокойство, и сказала, что чрезвычайно расстроена тем, что я, как ей кто-то передал, наговорила.
Выяснилось, что неделю назад я на каком-то собрании заметила, что есть достаточно свидетельств того, что в Советском Союзе совершается много грязного. Я первая готова была согласиться, что это замечание было несколько поверхностным.
Так вторая половина дня оказалась у меня свободной для сестрицы Джесси. Только я села за работу, как позвонила товарищ Джин и сказала, что хочет встретиться со мной за обедом. Уже много лет, как Джин стала моим самозванным ментором, решив, что у нее есть долг внушать мне правильную политическую точку зрения. Точнее сказать, она была одним из моих самозванных наставников. Когда вышла первая книжка моих рассказов, именно Джин на следующий же день отпросилась с работы и специально пришла ко мне разъяснить, что один из них, я забыла какой, содержит неверный анализ классовой борьбы. Помню, тогда мне казалось, что в её словах что-то есть.
К обеду она пришла со своими бутербродами в бумажном кульке, но приняла от меня чашку кофе. Она извинилась за беспокойство, и сказала, что чрезвычайно расстроена тем, что я, как ей кто-то передал, наговорила.
Выяснилось, что неделю назад я на каком-то собрании заметила, что есть достаточно свидетельств того, что в Советском Союзе совершается много грязного. Я первая готова была согласиться, что это замечание было несколько поверхностным.