Дороги веков   ::   Никитин Андрей Леонидович

То близко, то далеко за нашими спинами потрескивают внезапно веточки, как будто там ходит кто-то большой и осторожный, выглядывая наш костёр; шуршат стебли прошлогодней травы, сухой лист, и нельзя понять — то ли это скользит змея, то ли пробирается мышь, то ли вышел на свою ночную охоту ёж… Внезапно где-то у Хмельников, далеко, начинает ухать филин, жутко, совсем по-человечески разражаясь истерическим смехом. И, откликаясь ему, в камышах тревожной разноголосицей вскрикивают утки, словно пугаясь собственных снов.

Странные мысли приходят ночью в лесу. Кажется, сколько уже исхожено, сколько ночей проведено вот так у костра — и в одиночку, и с собакой, и со спутниками. — в непогодь, в вёдро, весной, летом и осенью, в наших среднерусских лесах и на Севере, у реки, у морей, возле озёр, да и где ещё, не припомнить, а каждая ночь — своя, наособинку. Иной раз среди леса под марлевым пологом от комаров чувствуешь себя как в городской квартире; а другой раз, даже и не один. — глаз не сомкнёшь, как будто бы ходит вокруг, подстерегая твою оплошность, неведомая опасность, что-то чужое, чуждое… И сколько ни случалось мне разговаривать с бывалыми охотниками, почти каждый сознавался, что приходилось ему перед неведомым, которое так и не становилось понятным «чем-то».

Но здесь, на берегу Сомина озера, почему-то всегда я чувствую удивительный покой, сродни тому, что ощущаешь в родном своём доме.