Генерал и его армия   ::   Владимов Г Н

Правда же, все, как один, останемся?

- Ты мог бы и не просить, а потребовать. Ты же немец, ты знаешь святое слово "verboten" *.

- Мы постараемся, Гейнц! Мы выбьем русских из их позиций!

- Я этого не прошу, - отвечал он, почти никого не видя, чувствуя в горле запирающий комок. - Только в своих окопах. И только на три дня. За это время придет пополнение, прибудут снаряды, горючее, вы наденете зимнее обмундирование. И отдохнете в тепле.

- Не слишком ли много обещаешь, Гейнц?

Это послышалось сзади, и он обернулся - резко и гневно. Некто маленький, чернобородый и носатый, похожий на итальянца, закутанный поверх шинели в рваное одеяло, - сердито хмурясь, зажав автомат под мышкой, простирал руки к створкам жалюзи, откуда веяло теплом двигателя.

* Запрещено.

Гудериан, рассмеявшись, сверкая зубами, показал на него рукою.

- Этому уже ничего не надо. Согрелся у моей задницы.

Тот, вздрогнув, убрал руки, смутился, но все уже смотрели на него с чем-то похожим на улыбки, и он тоже попытался улыбнуться.

- Как тебя зовут? - спросил Гудериан.

- Рядовой Вебер, господин генерал-полковник.

- Господин Вебер, зачем такие строгости? Меня зовут Гейнц. А тебя?

- Ну, Фридрих... Фридрих Вебер.

-- Что ты говоришь! Неужели - Фриц?

Тот, еще больше смутясь, согнав улыбку, спросил с обидой:

- Не понимаю, что тут смешного?

- Ничего. Мой отец был Фриц. И мой брат - Фриц. Я смеюсь над тем, как тебя называют русские: "мороженый Фриц".