Дикие пчелы на солнечном берегу   ::   Ольбик Александр Степанович

Ему нестерпимо захотелось выведать — о чем это в такую серьезную минуту беспокоится Александр Федорович.

За беженцем поднялись Гриха с Вадимом, мама Оля с Ромкой, Тамарка с Веркой, напевая частушки, явно» демонстрировали свою смелость. Только Сталина осталась лежать в густой траве — ее томный взгляд блуждал по безоблачному небу, словно отыскивая в нем следы недавно пролетевшей смерти.

Карданов подобрал на дорожке Ромкин лапоть, свалившийся у того с ноги во время бегства с завора.

— Хана, кажись, фрицу, один стервятник отлетался, — повторил он деду то, что говорил там, внизу. — О каких ты спичках, Федорович, толкуешь? Причем тут спички?

— На божнице, ты знаешь, лежал коробок. Кто его оттедова взял? Я же богу свечки из-за этого не мог запалить. Мне ж тут чуть полбашки не оторвало, пока вы в канаве отдыхали… Вот я и спрашиваю — где спички? Карданов тут же обернулся к взбегающим на завор Вадиму с Гришкой. Обращаясь к сыну, намеренно спокойно спросил:

— Сынок, кто из вас прихватил из-за божницы коробок со спичками?

Вадим по обыкновению сделал квадратные глаза, в которых было больше истины, чем у святой троицы в целом…

— Я? Я не брал! Я их даже в глаза не видел… Гришка сник и побежал от греха подальше. И Вадим было устремился за ним, но его остановил голос Карданова:

— А ну поди сюда, шельмец! — Бородач уже распоясывал ремень. — Счас я тебе устрою маленькую баню, после чего ты научишься отцу говорить правду.