Мгновение - вечность   ::   Анфиногенов Артем Захарович

"Он плохо видел, плохо понимал, что с ним и что вокруг происходит, - сел, сел, сел, - но фигура неподвижно стоявшего летчика понемногу прояснялась, фокусировался его рот в желтой сливовой мякоти, его руки, липкие от этой мякоти и потому несколько расставленные, разведенные в стороны, пальцы, которыми он пошевеливал, чтобы их обдуло... Павел понял наконец, что напоролся на хозяина "ЯКа" и что сейчас он будет изничтожен. Но тут же он усомнился, владелец ли "ЯКа" перед ним. Ибо летчик, принятый им за такового, не спеша обтер испачканный сливой рот, сплюнул обглоданную косточку в ладонь и с тем спокойствием, которое принято называть демонстративным, с беспечностью, для хозяина погубленной боевой машины немыслимой, пошагал от злосчастного места прочь. "Баранов!" - позвали его. "Доложу командиру, - отозвался Баранов. - Сливу оставьте!")

- Обезоружил воздушного бойца? Спешил?

- Баранов взял другой самолет...

- У него своя конюшня? Свой ангар? Богатый выбор?..

- Взял самолет новичка...

(Не до того было сержанту, не до Баранова. "Поднять и одеть!" - вот в чем видел он свое спасение. Поднять свой охромевший "ИЛ", поставить колесо, навесить руль, махнуть к своим - авиация из Конной снималась. Василий Михайлович, начальник штаба, ему посочувствовал: "Сел пермяк - солены уши? Сел, и то хорошо". За два месяца фронта Павел не встретил в полку ни одного уральца, и у него мелькнуло в голове, что начальник штаба, должно быть, земляк.