Мирская чаша   ::   Пришвин Михаил Михайлович

Илья:

И все в прах!

Балалайка:

Вдрызг!

Гармонист и скрипач:

— Вдрызг, в прах и распрах!

Чугунок задумался и с большим любопытством обернулся к учителю спросить, как все спрашивали друг друга на Руси в это смутное время, загадывая загадку о том, как и когда все это кончится.

— Погадать надо на картах, — ответил Алпатов.

— Что вы гадалкой бросаетесь, — схватился Азар, — вы думаете, гадалки не знают? Под Москвой есть одна Марфуша (…) Молот и серп вышел у Марфуши (…) Понимаете? А очень просто, ну-ка, бумажку, учитель, вот серп и молот, читайте: «Толомипрес».

— Что же это такое?

— То-ло-ми-прес.

— Понимаю, — сказал Алпатов.

— Ну, ну!

— Как при Навуходоносоре, рука написала на стене, и никто не мог понять, гадалка намекнула на конец Навуходоносора.

— Нет не то, вот как надо писать: «Молот серп», — читай теперь, как кончится.

— Престолом.

— Вот престолом и кончится.

— Значит, царем?

— Зачем царем, может быть, президентом.

Гадалка же сказала: престолом.

С вожделением ответил Азар:

— А у президента, думаешь, престола нет, у президента, может быть, престол-то почище царского.

— По мне, — вырвался Фомка, — все единственно, царь, президент или брат мой Персюк — статуй.

— Надо же кому-нибудь управлять государством.

— Управляющий один должен быть — барон Кыш: «Кшш, вороны!» — и нет никого и никаких.

Кшш! — сказал Чугунок. — Будто воздух не тот?

Понюхали воздух из трубки.

— Скоро пойдет. И все повеселели.

Сова просто летела и вдруг, заметив огонь, бочку, людей, ужасно шарахнулась.