О смелых и умелых   ::   Богданов Николай

"

Долго так потешались, пока не вышел приказ начальника гарнизона наградить сержанта за сохранение ценноготрофея именными часами.

Так закончил свой рассказ охотник в разодранной волком шинели.

- Вышел, значит, из положения сержант! - улыбнулись слушатели.

- Кто же это был? Не твой земляк? Наш мордвин, поди-ка, - и храбрый, и шутник...

Егерь ничего на это не ответил.

- Что-то подводы долго задержались, - сказал он, закурив. - Давно бы им приехать время. Снега, что ли, глубоки?

И достал из кармана именные часы. Тут все так и покатились со смеху:

- Так это же ты сам был! Ох и шутник ты, Мурашов!

- Какой же я шутник? Это война шутки шутит. Я ведь и потом от этого все отделаться не мог. После воины все о бегемоте скучал. Навещать его ездил.

- Это куда же, за тридевять земель?

- Нет, зачем же, недалеко... в Москву. За моим дружком отдельный вагон прислали и в Зоопарк его с почетом доставили. Там и живет. И зовут его Гансом.

- Ну и что ж, узнал он своего коменданта?

- Какое там! Вхожу я в клетку, так он на меня как зафыркал, затопал, словно бюрократ какой-нибудь. Вот, думаю, заважничал... Как же - его в Москву в отдельном вагоне привезли. Квартиру с ванной дали. За деньги показывают. Прославился! Где уж тут фронтовых друзей помнить.

- Ишь какой... Обиделся ты?

- Нет, зачем же? Обижаться тут не па что... Дело в том, что семья у него появилась после войны: бегемотиха и маленький бегемотик, на центнер живого весу. И как раз спал в это время малютка, когда мы вошли. Вот папаша-бегемот и запротестовал. Потом-то обошелся.