Дом свиданий   ::   Юзефович Леонид Абрамович

Она хоть и перешла в православие, чтобы сыновья и невестки не отлучили от внучек, но Святейшему Синоду не доверяла. В частности, кое-какие места в синодальном переводе Библии казались ей сомнительными. Она подозревала тут сокрытие от народа правды и просила меня сличать русский текст с греческим, а то и с еврейским. На этом-то мы и подружились.

Они описали круг по соседним кварталам и приближались к дому.

— Но если, как вы считаете, Марфа Никитична — Каллисто, кто же Ликаон? — спросил Иван Дмитриевич.

— Знал бы, так сказал бы вам первому.

— Но, Сергей Богданович, старухе идет седьмой десяток. Вряд ли ее отец жив. Еще менее вероятно, что старец в возрасте Мафусаила убил внука, чтобы отомстить за дочь.

— Дорогой мой, нельзя же все понимать буквально! — покривился Зеленский. — Даже счет, поданный вам в ресторане, допускает различные толкования. Тем более миф. Там дед, и тут, что ли, обязательно должен быть дед? Да ничего подобного! Якова Семеновича ведь не разрезали на куски, не изжарили, как Ликаон поступил с Аркадом. Все это детали, а детали для нас несущественны. Это же не роман! Ленского, скажем, убивает Онегин, и мы очень удивились бы, взяв очередное издание и прочитав, что убийцей, оказывается, была няня Татьяны. Но и Каллисто, и Аркад, и Ликаон— они ведь не литературные герои! Они — символы. Побойтесь Бога, Иван Дмитриевич!

— И вот еще что.