Дождь идет   ::   Сименон Жорж

У него были два сильно потертых кожаных кошелька - большой и маленький. В большой он прятал серебряные монеты, а в маленький золотые.

Я и сейчас вижу, как он пересчитывает деньги, раскладывая монеты столбиками, и затем запирает их в ящик комода у себя в спальне.

В тот день матушка зачем-то его позвала. Я так хорошо запомнил все еще и потому, что родители часто пересказывали мне этот случай, когда я проказничал, говоря:

"Видишь, каким ты всегда был озорником!"

Что я натворил? Я вздумал играть в копилку! Брал золотые монетки и, поднявшись на цыпочки, засовывал по одной в замочную скважину.

Когда отец, вернувшись, стал меня расспрашивать, я без смущения ответил:

"Они тут, в копилке..."

Матушка разрыдалась. Я и сейчас еще слышу:

"Придется идти к домовладельцу..."

"Что ты! Такой человек, как мосье Реноре!.. Для него это достаточный повод, чтобы попросить нас съехать..."

В соседней комнате тогда уже жила мадемуазель Фольен. Но я не знал одного, что за нашей заложенной дверью была другая, тоже заложенная, а между ними, во всю толщину стены, свободное пространство.

Отец вызвал слесаря. Я сам видел широкий и глубокий, как шкаф, проем. Все монеты нашлись.

- Чего ты улыбаешься?

- Ни от чего, просто так, тетя...

Она обернулась, заметив мой неестественно пристальный взгляд: я не мог оторвать глаз от заложенной двери, вдруг открывшей мне загадку.

- Все ты что-то скрываешь, а я прямо тебе скажу: терпеть не могу, когда скрытничают...

Мне было все равно.