Полая Арапия   ::   Иванов Всеволод

Или знает кто?

Или кто развернет дорогу, укажет?

Замерзает душа - замерзает льдиной голубой, нетающей. Далеки!

Заросшие опухолями ребятишки сворачивали с дороги, копались в земле, отрывая корешки. Часто дрались, царапаясь длинными черными ногтями. Жидкая желтоватая кровь походила на пыль. Кожу с хомутов съели. От подыхающих лошадей оставались пустые, выдолбленные ножом кости. Ветер свистел в брошенные человеком дудки.

На вторую неделю пал конь Фаддея. Деревня его съела в день. Прилипший к кости мозг отдали Ефимье. Потом перепадали все лошади. Ефимью мужики везли на себе по очереди вчетвером.

Она, тыча согнутым, как клюв, пальцем, глядела на юг и повторяла все те же слова про Полую Арапию:

- Собирайтесь, православные, со усех концов. Открылись на короткие времена...

Умерла старуха Лукерья. Фаддей снял ее с телеги на землю и засыпал песком. Песок скатывался. Торчало из него остро - нос и ноги Лукерьи.

Раз Надька свернула с дороги и под песком нашла полузасохшую кучу конского кала. Сцарапнула пальцем насохшую кору, позвала Егорку:

- С овсом... Иди!

Она уткнулась грудью в землю и жевала мягковатую, с крупинками непереваренного овса, душную кашу... Егорка подошел и стал выбирать овсинки...

Ночью Мирону пригрезился урожай. Желтый, густой колос бежал под рукой, не давался в пальцы. Но вдруг колос ощетинился розоватыми усиками и пополз к горлу...