Дурак умер, да здравствует дурак!   ::   Уэстлейк Дональд

Уилкинс покосился на меня, прищурив на сей раз только один глаз.

— Вы все еще не видите сути, — сказал он. — Думаете, что это немного дурацкая идея?

— Просто слишком свежая, — поспешно возразил я. — Она еще не уложилась у меня в голове.

— Разумеется, свежая! Но это еще не все. Вы догадываетесь, что придает ей такую значимость?

— Боюсь, что нет, — ответил я.

— Самобытность! Перепевы не попадают в списки бестселлеров! Там только новые идеи, неожиданные мысли. Как в моей книге! — Дабы подчеркнуть важность своего высказывания, он хлопнул ладонью по рукописи, и мы оба изумленно вытаращили глаза, услышав громкое «шлеп». Потом я сказал:

— Э... но Юлий Цезарь... Какая уж тут самобытность?

— Еще какая! Вот какая! — Уилкинс уже вошел в раж; он подался вперед, замахал руками и пустился в объяснения:

— Я сохранил исторические события, все до единого. Названия варварских племен, численность войск, сражения, имевшие место в действительности, — я все это сохранил. От себя я добавил только военно-воздушные силы. Волею судеб римляне получили в свое распоряжение самолеты, приблизительно такие же, которые использовались в годы первой мировой. Перенеся ВВС в ту историческую эпоху, когда их не было, я показал, как воздушный флот меняет весь ход военных кампаний.

— И ход истории, да?

— Влияние на историю в целом незначительно, — ответил Уилкинс. — В конце концов, Цезарь и так выиграл почти все сражения, поэтому последствия, в сущности, были те же. Но не сами битвы.