Пустыня Тууб-Коя   ::   Иванов Всеволод

Сплошь тяготение к суеверию.

Он слегка помолчал. Пальцы его нащупали в кармане платок. Мадьярский платок был последний. По бокам он обтрепался. Не будет больше таких платков у Палейка. И любви такой песенной больше не будет. Капут.

- Я его оставлю?

Женщина молчала.

- Я его тут рядом положу. Мне его невеста подарила. Теперь она, несомненно, померла. Я к вам даже не в смысле любви, а так, если что сможете почувствовать, то предлагаю вывесить на видном месте. Думаю: долго придется вам жить, так как по некоторым соображениям предлагаю отложить ваш расстрел.

- Я хоть в сапогах, а портянок не ношу. Уберите платок!

Палейка упрямо подошел к скамье, аккуратно разложил платок и плотно захлопнув дверь строго сказал двум часовым-татарам:

- Смотреть в оба, потому что, стерва.

Татарин только сплюнул через уголок губ.

- Знаем.

Он поднял винтовку и сплюнул еще:

- Все знаем, солай.

Увидав входящего, Омехин приподнялся с койки.

- Каково?

- Ничего.

- Говорили?

Палейка, высоко взметая пушистые брови, напряженно захохотал.

- Везет вам, товарищ Палейка, с бабами. И-и, везет. Я ведь как стреляю, а и то промахнулся на ваше счастье. И в чего - в мышь. Она добровольно?..

- Конечно.

- Сволочь, бабы. Брата ухлопали, многих перебили, а тут на четвертый день... Вот и женись тут. Возни нам теперь с ней будет.

- Какая-ж возня? Отправим по месту назначения.

- А вы как, товарищ Палейка?

- Побаловался и будет.