Пути-дороги (Солдаты - 2)   ::   Алексеев Михаил Николаевич

Невысоко над его усадьбой, в ясной синеве весеннего утра, степенно и деловито плыли два краснозвездных самолета. Щурясь от солнца, собирал вокруг хитро улыбающихся глаз пучки мелких морщинок, за ними следил конюх Ион. Дед зачем то стянул с головы форменную фуражку (участник кампании 1877 года, старик и сейчас не расставался с военным мундиром), и ветер шевелил на его голове реденькие пряди седых волос.

-- Ион! -- окликнул его лейтенант.-- Уведи коней в сарай. Гнедого заседлай для меня. Да побыстрее! Что уставился?..

Через пять минут Штенберг уже скакал в большое селение Гарманешти, что было в одном километре от eго усадьбы. Село встретило молодого боярина странным оживлением. Первым, кого увидел лейтенант, был лавочник. Пухлое, лоснящееся лицо торговца выражало крайнюю растерянность.

-- Что с вами? -- спросил его Штенберг, придерживая коня.

-- Как что? Разве господин лейтенант не знает... -- Лавочник вдруг оборвал себя и лишь неопределенно махнул рукой.

-- Что ж вы делаете? Зачем заколачиваете окна магазина? Разве вы не собираетесь больше торговать?

-- Торговать мне нечем. Все -- там, -- и он эффектным жестом указал на землю.

-- Закопал?

-- А что я должен делать? Оставлять русским?..

-- Русских сюда не пустят.

-- Кто же это их не пустит?

-- Армия, разумеется.

-- Дай бог,-- пробормотал лавочник и снова взялся за топор, которым до этого подгонял доски на окнах.

Лейтенант поморщился и пришпорил коня.