Дважды не живут   ::   Тучков Владимир

И это была вполне оправданная жестокость, совершенно необходимая в этом враждебном для любого биологического существа мире.

И пусть теперь Председатель делает все, что угодно. Аникеев обезопасил себя на все сто.

Весельчак настолько растрогался от двух нахлынувших на него совершенно противоположных чувств – гордости за себя и жалости к Председателю, который вскоре сам себе подпишет смертный приговор, – что попросил, чтобы Илона сделала ему эвкалиптовый компресс. Поскольку кожа лица после пластической операции требовала особого ухода. Сильные эмоции, перерастающие в мимическую пляску, были для нее губительны.

***



Однако самое большое душевное потрясение в эти дни пережил, несомненно, майор Завьялов.

Хотя он, как положено, и крестил детей, но был материалистом до мозга костей. Не верил даже в христианские чудеса, а уж в каких-то черножопых «едунов, выкапывающих из могил покойников, – и подавно.

Поэтому Завьялов первым делом поехал на Троекуровское кладбище, где в декабре опустили в задубевшую землю гроб с Лешкой Осиновым. Место он запомнил хорошо. И нашел быстро по ряду характерных примет – братская могила, в которой покоились воины-афганцы, памятник пианисту, который клавишей стаю кормил с руки, дубок с тремя стволами…

Где-то здесь должна быть и могилка Осипова… Вот, за той, с высокой оградой. Но нет, там лежит какая-то старушка. Лежит уже давно… Тогда надо пройти вон туда… И там не то.