Дважды не живут   ::   Тучков Владимир

Завьялова начало охватывать беспокойство. Пока не сильное, с которым можно справиться без помощи «Фенозепама».

Прошел час. Однако Завьялов все кружил и кружил, начиная паниковать.

Пошел в контору, где женщина, похожая на товароведа обувного магазина, долго искала по книге прошлого года место захоронения Осипова, Алексея Дмитриевича.

Нет, таковой в книге не значился.

У Завьялова начала уходить земля из-под ног. Это признак безумия, – понял он.

Приехал на службу. Долго не решался заговорить с сослуживцами, хоть тайна и жгла его изнутри нестерпимо. Наконец, как ему показалось, непринужденно, сказал капитану Лапину:

– А помнишь, Алешка Осипов… Лапин недоуменно посмотрел на Завьялова, и словно зачитал одновременно и диагноз, и приговор:

– Какой еще Осипов?

Завьялову стало страшно. У него появилось непреодолимое желание, как в детстве, спрятаться от огромного враждебного мира под столом и сидеть там, потихоньку шмыгая носом, думая, что спасся…

Однако взял себя в руки и поехал домой, где, выпив две бутылки водки, упал на диван. Чтобы видеть тревожные сны. А утром страдать не от психики, а от расстройства интоксицированного организма.



АППЛЕТ110. КРУЖОК КАББАЛИСТОВ

Танцору вся эта катавасия была по душе. Пока шла война, его жизнь была вне опасности. Однако всякая война когда-нибудь кончается. И генералы, к сожалению, остаются живыми.

Поэтому надо было самостоятельно разобраться с Котляром.