Сборник рассказов и повестей.   ::   ЛУКИНА Любовь

– …И вот в один прекрасный миг, мужики, происходит качественный скачок! Все начинают видеть мир таким, каким его раньше видел один лишь художник!… Творец!…

Перстков растерянно оглянулся на Чуского и оробел. Григорий Чуский стоял рядом - чугунный, зеленоватый. Земля под ним высыхала и трескалась от неимоверной тяжести. Таким, надо полагать, видел Федор Сидоров своего друга в данный момент. Наконец актер шевельнулся, вновь обретая более или менее человеческую окраску.

– Да вы кто такой будете, Феденька? - бурно дыша, проговорил он. - Врубель - не повлиял! Сикейрос - не повлиял! Федор повлиял, Сидоров!…

– А это? - Рука с кисточкой, похожая на крепкий старый корень, очертила широкий полукруг, и Чуский оцепенел вторично, пофрагментно зеленея и превращаясь в чугун.

– Да здесь же ничего на месте не стоит! - К Персткову вернулся голос. - Шаг шагнешь - все другим делается!

– Но ведь и раньше так было! Иной угол зрения - иная картина!

– Неправда!

– Было-было, уверяю тебя! Как художник говорю!

– А ну, тихо вы! - дьяконски гаркнул Чуский. - Подумать дайте!…

Минуты две он думал. Потом спросил отрывисто:

– Ты полагаешь, это надолго?

Сидоров развел неодинаковыми руками. Он был счастлив.

– Боюсь, что надолго, Гриша. Предыдущий-то мир, сам знаешь, сколько существовал…

В перламутрово-розовом березняке раздалось карканье, и слипшиеся на переносице глаза Персткова радостно вытаращились.

– Гри-ша! - приплясывая, завопил он. - Кому ты поверил? На слух-то мир - прежний! На ощупь - прежний!…

Похожий на ежика глаз встревоженно уставился с тропинки на Федора. Тот задумался, но лишь на секунду.