Сборник рассказов и повестей   ::   ЛУКИНА Любовь

— Ну, значит, изменится так, что не узнаешь!

— Эва! Огорчил! — всхохотнул внезапно Григорий. — Там не менять — там ломать пора. Особенно в нашем ТЮЗе…

И Перстков усомнился: верить ли слуху.

— Я знаю, почему ты так говоришь! — закричал он. — У тебя с дирекцией трения! А я?… А мне?…

Острая жалость к себе пронзила Персткова, и он замолчал. Мысль о погибшем сборнике терзала его. Ах, «Другорядь», «Другорядь»… "Моих берез лебяжьи груди…" Какие, к черту, лебяжьи! Где вы видели розовых лебедей?… Да и не в лебедях дело! Будь они хоть в клеточку — кто теперь станет заниматься сборником стихов Николая Персткова?! Сколько потрачено времени, сил, обаяния!.. Пять лет налаживал знакомства, два года Верку охмурял, одних денег на поездки в Москву ухнул… положительная рецензия — аж от самого Михаила Архангела!..

Все прахом, все!

Ива при виде их затрепетала и словно приподнялась на цыпочки. Даже с двумя профилями Григорий Чуский был неотразим. Узкие загадочные глаза на гибких ветвях влажно мерцали, алые уста змеились в стыдливых улыбках.

— Эк, сколько вас! — оторопело проговорил актер, останавливаясь.

— Ну чего ты, пошли… — заныл Перстков. — Ну ее к черту! Она ко всем пристает…

— А ничего-о… — вместо ответа молвил Григорий. — А, Никола?

И он дерзко подмигнул иве.

— У тебя на роже — два профиля! — с ненавистью процедил Перстков.

— Серьезно? — Чуский встревожился и, забыв про иву, принялся ощупывать свое лицо. Подержался за один нос, за другой. — Почему же два? — возразил он. — Один.