Страница:
288 из 318
Потом пристально посмотрела в лицо Всеволожскому:
– Ну-ка дунь… О, ты человек не простой… И забормотала:
– Тройной тополек… девочка… танцует… танцует, а у камина греется змея… Да не хочет, не хочет, не бойся, не хочет он…
И Всеволожский вдруг побледнел.
– Правда! – воскликнул он. – Именно так! Именно это у меня на душе…
Он так был потрясен, что выложил перед старухой все золото, которое имел с собой.
– Вот чертова гадалка…
Теперь немка поднесла чашку ко рту Пушкина.
– Ну-ка, дунь, красавчик курчавый… По коричневой жиже пробежала рябь. Гадалка смотрела пристально ему в лицо:
– О, ты человек не простой…
И эта фраза, хотя она повторяла ее, произвела на Пушкина сильнейшее впечатление. Он от волнения дышал тяжело.
– Дунь посильнее, – приказала Кирхгоф. – Еще сильнее. Вот она, цифра семь! Вот она, буква!
– Я не вижу, – волнуясь, прошептал Пушкин.
– И не увидишь, – резко сказала Кирхгоф. – Не увидишь: это по-нашему, а не по-вашему… Э-э, да тут… – Сердце Пушкина затрепетало. Старуха прикрыла чашку рукой. – Да тут такое… – И полусумасшедшими глазами пристально взглянула в голубые глаза Пушкина. – Бойся белоголового человека. – Он вздрогнул. – Бойся белоголового… От него примешь смерть… А теперь тебя ждет дорога…
Так он и знал: в Петербурге он жить больше не может!
– Чертова гадалка! – повторил он восклицание Всеволожского.
– Sind Sie zufrieden? [45] – улыбаясь и показывая беззубый рот, сказала немка.
|< Пред. 286 287 288 289 290 След. >|