Страница:
56 из 138
Тит сказал,насупясь:
– Почта у нас ходит неаккуратно. Так я буду писать коротко, но часто.
И, уже садясь в бричку, прибавил:
– Каждый день…
Возвращаясь, Фридерик с наслаждением вдыхал запах земли. Наступал вечер. Темнеющее поле, первая звезда, различимая в небе, багровый, но уже тускнеющий горизонт – во всем была прежняя, недавняя таинственность и поэтичность. Водзиньские уже становились воспоминанием, к которому не хотелось возвращаться. Какая-то горечь была на дне этой сладкой, полной чаши, что-то неуловимое, чуть обидное, чего он не замечал прежде.
…Земля успокоилась после захода солнца. Еще несколько минут тишины – и начнется новая, вечерняя, а там и ночная жизнь. Неожиданная модуляция пришла ему в голову, не совсем обычная, но естественная, как вздох. Вот так день постепенно переходит в вечер. И в самом вечере, как и в медленном течении дня, есть свои почти незаметные переходы. Уловить их – значит в каком-то смысле остановить время. Может быть, в этом и заключается смысл искусства?
Глава девятая
– Хочешь послушать гусляра? – спросил однажды Домек, зайдя после обеда в комнату Фридерика.
– Какого?
– Здесь есть один такой бродячий гусляр. Он у нас бывает не часто. Историк.
– Как – историк? Доминик засмеялся.
– Разумеется, не профессор истории, которому есть нечего. Нет, настоящий гусляр, из народа.
– Слепой?
Фридерик видал гусляров в Желязовой Воле, и все они были слепые.
|< Пред. 54 55 56 57 58 След. >|