Страница:
190 из 473
Тарабрин еще днем предупредил, что по приезде с аэродрома он придет за мной: «Как не выпить шампанского в честь приезда?»
Услышав стук в дверь, я откликнулась:
– Поздравляю, поздравляю, Алексей Иванович! Разреши мне приветствовать твою семью утром, сейчас я не в форме.
– Открой дверь! – не сказал, а выкрикнул Тарабрин. Выкрикнул так, что мне стало не по себе.
Я накинула халат, включила свет. Алексея Ивановича трудно было узнать. Мертвенно-бледный, ни кровинки в лице. Каким-то потусторонним голосом он сказал:
– А мои-то сгорели. Все сгорели, все шестеро, четверо деток.
Он рыдал, закрыв лицо ладонями.
Я усадила его, обхватила за плечи, сама не в силах сдержать рыданий.
– Сейчас поедем опознавать трупы. – Он тяжело поднялся с кресла.
В обгоревших останках Тарабрин и его помощник едва узнали своих. На одной руке спеклись золотые часы и браслет, которые Алексей Иванович подарил жене к ее тридцатилетию…
К вечеру в посольстве было установлено шесть урн. Две большие и четыре маленькие. Большие урны были окутаны газовыми шарфами, приготовленными для жен. На маленьких – октябрятские звездочки. В почетном карауле бессменно стояли отцы погибших. Оба познали войну. Один был на Халхин-Голе, другой – в республиканской Испании. Они никогда не применяли оружие против детей, они отважно защищали детство. Сейчас с мокрыми платками у лица они не могли сдержать слез. Обоих обуревало чувство мести, они рвались в действующую армию.
А по улице Виллагатан растянулась бесконечная цепочка жителей шведской столицы.
|< Пред. 188 189 190 191 192 След. >|