Страница:
8 из 84
И вообще в его движениях, ленивых, нарочито небрежных, много неестественного, свойственного людям, которые еще в детстве пытаются усваивать "хорошие манеры". Нетрудно было догадаться, что человек этот в деревне - залетная птица.
- Узнаете? Так пристально смотрите? - поинтересовался Лихачев.
Тася немного смешалась.
- Да нет, просто смотрю. Что ж, мне в землю глядеть, что ли?
- Если просто - не взыщу. Серега, что же, ваш сын?
- Сын.
- Тэ-эк-с... - Лихачев хотел еще о чем-то спросить, но, заметив, что Тася сомкнула строго губы и чуть нахмурилась, добавил: - Славный пацан, с характером, должно быть.
- Еще с каким, - облегченно отозвалась Тася и поднялась с чемодана. Ну, мы пойдем. Спасибо вам, спасли человека. Большое спасибо.
- Не стоит спасиба. Человеков спасать - это даже очень приятное занятие. Другой раз вот так бы кого-нибудь и спас, ан нету под руками. Н-да, человек, - потрепал он Сережку по загривку. - Вы вот что, посидите-ка еще маленько, скоро эмтээсовский грузовик из города пойдет - определю.
- Да пет уж, мы доберемся потихоньку.
- Как желаете, дело паше, - угрюмо отозвался Лихачев и направился к трактору. - Я это к тому, что человек-то ваш устал,- обернулся он.
Тася заметила, что чем больше хмелел Василий, тем мрачнее становилось его лицо. Он поставил одну ногу на гусеницу, взялся за скобку дверцы и, не глядя, спросил:
- Что ж, добровольно в деревню, по призыву партии, или как?
- Добровольно.
- Патриот, значит? Оченно это благородно быть патриотом в наше время.
|< Пред. 6 7 8 9 10 След. >|