Тетрадь третья   ::   Цветаева Марина

Je commence par le détacher — de toutet de tous, puis, une fois libre et sans taches, je le laisse — à sa pureté et solitude.

* * *



Le plaisir le plus vif de ma vie a été d’aller seule et vite, vite et seule.

Mon grand galop solitaire.

* * *



Les Françaises n’ont pas honte de se décolleter (dépoitrailler) devant les hommes, mais elles ont honte de le faire devant le soleil.

(Toilettes du soir et robes fermées du midi-Juillet.) [176]

* * *



(Здесь кончается голубо-синяя записная книжка с металлическими скрепами.)



ЛИЛОВАЯ ЗАПИСН<АЯ>КНИЖКА, БОЛЬШАЯ, БУМАЖНАЯ —

лета-осени 1932 г. (по-моему, мы на 101, Rue Condorcet, a потом 10, Rue Lazare Carnot Clamart)

* * *



Мур: — Я еврей?

— Нет, ты русский, и папа русский, но фамилия эта — еврейского происхождения, даже — библейского: на <пропуск числа>стр<анице>Библии: Авраам просил у Эфрона продать ему землю для погребения Сарры, а Эфрон продать не хотел, хотел — дать…

Через несколько дней, Мур

— Я — еврейского производства.

* * *



Мурина версия «В двенадцать часов по ночам…» [177]

Из гроба встает Император

И лезет куда-то туда

Он ищет любимого сына

Потом залезает в гроба…

* * *



Мой тот Париж (лета 1910 г.) с этим незнаком. А я та — с этой?

* * *



Я на квартиру никогда не смотрела с точки зрения удобств, а всегда — с точки зрения точки зрения. Потому все мои квартиры были трущобы — зеленые.

* * *



Le quarantième jour de mon anniversaire j’écrirai sur mes tablettes:

Quarante ans de noblesse. [178]

* * *



Мур:

— Когда я вырасту, я изобрету такую машину: нажать кнопку — и появляется мальчик —