У самого Черного моря   ::   Авдеев Михаил Васильевич

Пришлось прервать этот затянувшийся «инструктаж», – как бы заранее не испугался потеряться в бою от ведущего больше, чем предстоящей встречи с «мессершмиттами».

До вылета эскадрильи на сопровождение бомбардировщиков оставалось добрых полчаса. Решили выпустить нас с Колесниковым на разведку воздушной обстановки в районе цели. Комэск поставил задачу, спросил, все ли ясно и дал «добро». Друзья до самого самолета напутствовали Колесникова. Но Алексей их почти не слушал. Он был неузнаваемо серьезен.

Взлетели, прошлись над аэродромом по коробочке (квадратный маршрут) и легли на курс. Больше сотни глаз долго смотрели нам вслед.

Когда выполнив задание возвратились, Колесникова встречала вся эскадрилья: каждому хотелось убедиться в рождении еще одного бойца.

Алексей подрулил к стоянке, вылез из кабины сияющий. Стал на землю, будто на качающуюся палубу.

– Жив? – спросил Любимов посмеиваясь.

– Живой, товарищ капитан. – Алексей стянул с головы шлем и ударил им со всего маху об землю.

– Ни черта теперь не боюсь я «мессершмиттов». Чистые они медведи.

Его голубые глаза искрились, словно он прихлопнул шлемом сразу всю авиацию Геринга. Широкой ладонью потрогал шею, повертел головой, сказал, щурясь в улыбке:

– Вот только шея, видать, вспухла, голову не повернуть.

После друзьям рассказывал:

– Подлетаем к фронту, а там самолетов тьма-тьмущая. На всех высотах. Как потревоженный рой.