Завтра будет поздно   ::   Дружинин Владимир Николаевич

Когда майор Лобода предупредил нас, что в "хозяйстве" будет женщина, я ждал увидеть юное создание в гимнастерке, студентку с филологического, этакую круглую отличницу, гордую и наивную. Мы все, однако, готовились к ее приезду.

Я побрился, начистил пуговицы. Вошел невысокий танкист в ватнике, не по росту громоздких шароварах, приложил руку к огромному кожаному шлему и отрекомендовался капитаном Михальской.

У нее есть еще одно звание, невоенное, - кандидат филологических наук. Знает пять языков.

В танковой дивизии Михальская ездила в "звуковом" танке, у нас она летала: да, поднималась на самолете над немецким передним краем и кричала оттуда, с высоты, в микрофон.

Штабные машинистки прозвали ее "Юрием Павловичем". За шаровары и кирзовые сапоги. Им невдомек, что Михальская - наша гордость. Мы все гордимся ею, а я...

Нет, об этом не надо!

Сучки, комья мерзлой земли застучали по крыше звуковки. Ударило ближе.

- Всю ночь сыплет. Ну так что же вы молчите, Саша? Выкладывайте.

- А вы в курсе?

- Отнюдь. - Она улыбнулась. - Майору, очевидно, понадобилась поэтесса?

Поэтессой ее называет наш майор. Стихов она не пишет. Но в обращении к немцам любит вставить цитату из Гете или из Гейне. Что особенно удалось Юлии Павловне, так это новогодняя передача. Очень уж трогательно напоминала она о семьях, покинутых в Германии. В ту ночь крутили еще пластинки с праздничными немецкими песнями - их принес с собой саксонец-антифашист.