JК
Год рыболова :: Семенов Мануил
Страница: 21 из 128Проходит пять минут бешеной работы, а вы проникли в толщу льда всего на несколько сантиметров. Мелкие и мельчайшие льдинки приобретают структуру круто замешанного бетона, и пешня вязнет. Надо становиться на колени и очищать лунку.
Вы сбрасываете телогрейку и остаетесь в одном лыжном костюме. Работать стало несравненно легче, но лед… не поддается. И тогда вами овладевает бешенство. Вам хочется подрывать ненавистную ледяную глыбу динамитом, грызть ее зубами…
Вот что такое февральский лед! Прежде чем вы его прорубите и из лунки просочится хоть капля воды, пот с вас будет струиться буквально ручьями…
А вознаграждение?
Об этом лучше не говорить.
Если за целый день мучительной работы удастся поймать, или, как говорят поляки, злапать, несколько тщедушных ершей, – считайте, что вам колоссально повезло.
Но почему же вы так упорно сидите допоздна над лункой? Почему не спешите домой, где вас ждет горячий ароматный чай, телевизор и, может быть, даже любимый пирог с капустой? Да потому, что здесь, среди холодных сугробов, вы увлеченно предаетесь воспоминаниям.
– Помнишь, Михаил Кузьмич, как ловили в прошлом году на Ламе? Ведь по триста граммов шел окунь.
– А густера? Боже мой, какая была густера!
– Да, густера отменная, что и говорить! В беседу вступает третий.
– Сразу после войны это было. Морозный стоял февраль. А одежонка на мне какая? Одно название.
Шинелишка на рыбьем меху, галифе из хлопчатки, кирзовые сапоги.
Вы сбрасываете телогрейку и остаетесь в одном лыжном костюме. Работать стало несравненно легче, но лед… не поддается. И тогда вами овладевает бешенство. Вам хочется подрывать ненавистную ледяную глыбу динамитом, грызть ее зубами…
Вот что такое февральский лед! Прежде чем вы его прорубите и из лунки просочится хоть капля воды, пот с вас будет струиться буквально ручьями…
А вознаграждение?
Об этом лучше не говорить.
Если за целый день мучительной работы удастся поймать, или, как говорят поляки, злапать, несколько тщедушных ершей, – считайте, что вам колоссально повезло.
Но почему же вы так упорно сидите допоздна над лункой? Почему не спешите домой, где вас ждет горячий ароматный чай, телевизор и, может быть, даже любимый пирог с капустой? Да потому, что здесь, среди холодных сугробов, вы увлеченно предаетесь воспоминаниям.
– Помнишь, Михаил Кузьмич, как ловили в прошлом году на Ламе? Ведь по триста граммов шел окунь.
– А густера? Боже мой, какая была густера!
– Да, густера отменная, что и говорить! В беседу вступает третий.
– Сразу после войны это было. Морозный стоял февраль. А одежонка на мне какая? Одно название.
Шинелишка на рыбьем меху, галифе из хлопчатки, кирзовые сапоги.