Год собаки. Двенадцать месяцев, четыре собаки и я   ::   Кац Джон

Трудность заключалась в том, что Стэнли все еще был способен радоваться жизни. Он любил Паулу, меня и Джулиуса, – правда, не думаю, чтобы особенно любил Девона, – все еще с удовольствием бегал за мячом, приносил газету и играл с детьми.

Я хотел, чтобы он ушел от нас именно таким, не испытав ни боли, ни страха.

Мы условились, что усыпим его на следующей неделе. Д-р Кинг спросила, хочу ли я его кремировать? Да. Я решил, что увезу пепел в горы и рассею его там, в лесах, в лугах и над рекой, где он так любил плавать и где однажды мы вдвоем едва не утонули.

Спустя несколько дней я уехал в горы со всеми тремя собаками. Девон, конечно, сильно изменился за последнее время, но все-таки иногда взбрыкивал, и я взял его с собой, опасаясь что Паула не справится с ним одна.

По сравнению с нашим прошлым посещением гор теперь все было совсем по-другому. Девон следовал за мной, как послушный ученик за учителем. Он не спускал с меня глаз и, видимо, ощущал, что я чем-то расстроен. От его былого бунтарства и буйной энергии мало что осталось. Из хижины он не убежал ни разу.

***



Мой план состоял в том, чтобы позволить Стэнли в полной мере насладиться своим прощанием с горами. Это плохо удавалось: всякий раз взглянув на него, я не мог удержаться от слез, а он пытался меня утешить, что было уже совсем нестерпимо. Мне хотелось устроить ему праздник, а вовсе не справлять по нему поминки.