JК
Ганнибал :: Харрис Томас
Страница: 535 из 578Теперь вам остается лишь немного подождать.
Короткий, едва заметный укол тончайшей иглы – Старлинг даже не посмотрела, – и доктор Лектер вышел из комнаты.
Она не сводила глаз с пряжки до тех пор, пока не раздался стук в дверь – два уверенных, сильных удара. После этого в комнату вошел ее отец. В проеме двери он казался особенно большим. В руках отец держал шляпу, а мокрые волосы слегка слиплись – в таком виде он частенько являлся к ужину.
– Привет, детка! Интересно, когда в этом доме кормят? Он не обнимал ее вот уже двадцать пять лет со дня своей смерти. Но когда она прижалась к нему, то кнопки застежки на ковбойской рубашке оказались все теми же, и пахнул отец по-прежнему – душистым мылом и крепким табаком. Старлинг чувствовала, как под рубашкой бьется его большое сердце.
– Детка! Детка! Ты что, свалилась? – Это были те самые слова, которыми он ее приветствовал, поднимая с земли после того, как она пыталась «на слабо» прокатиться верхом на большой козе. – Ты держалась отлично, пока она не начала слишком быстро менять направление.
На столе просторной кухни ее детства лежали два предмета: целлофановый пакет со «Снежками» и бумажный пакет с апельсинами.
Отец раскрыл перочинный нож с единственным, обломанным на конце лезвием и принялся чистить апельсины. Кожура длинной спиралью ложилась на клеенку стола.
Короткий, едва заметный укол тончайшей иглы – Старлинг даже не посмотрела, – и доктор Лектер вышел из комнаты.
Она не сводила глаз с пряжки до тех пор, пока не раздался стук в дверь – два уверенных, сильных удара. После этого в комнату вошел ее отец. В проеме двери он казался особенно большим. В руках отец держал шляпу, а мокрые волосы слегка слиплись – в таком виде он частенько являлся к ужину.
– Привет, детка! Интересно, когда в этом доме кормят? Он не обнимал ее вот уже двадцать пять лет со дня своей смерти. Но когда она прижалась к нему, то кнопки застежки на ковбойской рубашке оказались все теми же, и пахнул отец по-прежнему – душистым мылом и крепким табаком. Старлинг чувствовала, как под рубашкой бьется его большое сердце.
– Детка! Детка! Ты что, свалилась? – Это были те самые слова, которыми он ее приветствовал, поднимая с земли после того, как она пыталась «на слабо» прокатиться верхом на большой козе. – Ты держалась отлично, пока она не начала слишком быстро менять направление.
На столе просторной кухни ее детства лежали два предмета: целлофановый пакет со «Снежками» и бумажный пакет с апельсинами.
Отец раскрыл перочинный нож с единственным, обломанным на конце лезвием и принялся чистить апельсины. Кожура длинной спиралью ложилась на клеенку стола.