Мое пылающее сердце   ::   Сатпрем

Когда я был в море, то чувствовал, что все исчезает; что остаются только волны, ветер и больше нет никакого "меня" -- чувство распростертости повсюду, потери самого себя в расширении света. И это было очень приятно. Но когда я приставал к берегу, то внезапно возникало чувство возвращения в тюрьму. Конечно же, я не имел понятия, почему; я просто чувствовал себя ужасно. С возвращением на сушу все начинало казаться ужасным.

Товарницки: Вы были моряком?

Да, я был кем-то вроде... я как бы был юнгой! Я отплывал в море. Я был мореходом.

У меня была маленькая лодочка, и я отплывал так далеко, насколько мог -- насколько опрометчиво я мог поступить. И я чувствовал себя очень хорошо только пока была необъятность, пространство и "никого". Потом, как только я подплывал к берегу, все начинало раздражать.

И как раз тогда... вот когда, возможно, возник вопрос: с одной стороны, то состояние я не мог объяснить, такое ощущение счастья в море с ветром, небом и пространством; и как только я возвращался, чувствовал себя несчастным. Вот, возможно, как все начиналось.

Для меня было состояние полноты и состояние жажды -- которое обычно сопровождалось чувством все нарастающего огорчительного отсутствия. Не огорчительного -- гнетущего.

Товарницки: Как-то Вы говорили, что несколько задыхались, когда на

ходились на суше.

Я все время задыхался на земле! Я провел, не знаю, двадцать лет своей жизни, задыхаясь. До тех пор, пока -

Товарницки: -- Почему?

Потому что я находил, что мир задыхается.