Мое пылающее сердце   ::   Сатпрем

Семья, друзья, школа -все это казалось мне таким маленьким, таким узким. Вы не можете свободно дышать; все раздражает. И единственной полнотой, которую я знал, была физическая полнота -- не знаю уж как насчет "полноты", должно быть какое-то другое слово, но в тот момент уже не было больше ни "я", ни каких-либо слов. Я чувствовал непринужденность, находясь в открытом море, но стоило мне возвратиться на сушу, как все становилось ужасным.

Беда только в том, что невозможно проводить все свое время, сидя в лодке!

Товарницки: Вас можно так понять, что Вы не слишком обременяли се

бя, отказавшись мириться с принуждениями повседневной жизни, с которыми

каждый должен сталкиваться: учителя, школа, дисциплина...

Я находил все это абсолютно непереносимым.

Я находил это абсолютно ЛОЖНЫМ. Хорошо, я могу снова дать ту же оценку: это "ложно", потому что все хорошее и истинное должно переноситься легко.

Всякие поиски -- мы употребляем абстрактные слова, но что же такое, в конце концов, истина? Это когда чувствуешь себя хорошо и можешь легко дышать. Это не имеет ничего общего с метафизикой, знаете ли.

Ну, хорошо, единственная жизнь, которую я знал -- которую, я полагаю, ведет любой молодой человек на Западе -- душила меня. Все воспитание, которое они вкачивают в вас -- латинские склонения, греческие глаголы, школьный пансион. Они совали меня из одного пансиона в другой, потому что я был невыносимым.