Моя политическая биография   ::   Лимонов Эдуард

Но и они, с грохотом, с плевками и матюгами возились долго и до конца с работой не справились: на месте окна образовалась безобразная круглая дыра. В довершение всего железная дверь сваренная Мишей Рошняком оказалась крупнее нашей дыры. Мы до поздней осени возились с этой дверью: наш сварщик Пестов ослеп, правда, временно. Так или иначе к первому снегу дверь стояла на месте, вниз вели ступеньки которые я сделал сам ценой изъеденных цементом подушечек пальцев. У нас, таким образом, был теперь свой собственный вход.

Первые истории партийного бункера скорее комичны. Так, например, огромную деревянную пробку, закупоривающую деревянную трубу срывало раза три. И дерьмо, окурки, короче всё содержимое канализационной трубы плавало по бункеру. До Дугинских помещений дерьмо не добиралось. Всё ограничивалось полсотней лучших квадратных метров нашего штаба, расположенных между двумя входами в помещение. От двери выходящей в подъезд, до нового входа. Помню первый раз дерьмо прорвало ночью. Явившийся рано утром в штаб за газетами Карагодин обнаружил несчастье и забросал дерьмо газетами. Кажется газетой "Завтра" несколько пачек которой предприимчивый Тарас Рабко украл из типографии "Тверской Печатный Двор", где "Завтра" печатали вместе с "Лимонкой". Рабко надеялся наварить на "Завтра" денег, обычно он оттвозил пачки к музею Ленина и за пол-цены сбывал старушкам. Мы с Дугиным издалека увидели Карагодина с отвращением выносящего в мусорный бак какие-то гнусного вида газеты. Делать было нечего: философ и председатель партии, жрец и (?) пошли убирать дерьмо.