Мужчина и методы его дрессировки   ::   Гущина Лилия

Когда же в вестибюль вывалит толпа на перекур — заскачет козликом, замашет из-за саженного плеча аргуса, затокует призывно:

· Здесь я, здесь! Эй, кто-нибудь, шлюпку на воду — человек за бортом!

Соль, разумеется, не в швейцаре. А в том, чтобы пропасть ровнехонько перед финальным кадром. Где Кармен Мариуловна Леско? А нету, ушла с толпой цыганок за кибиткой ко-о-чевой. Позвольте, позвольте, за какой такой кибиткой? Откуда массовка? Массовки не заказывали. С кем играть заключительную сцену? И потом, здесь все перепутано: не она бросает, а ее… Стоп, стоп, стоп! Это никуда не годится. Давайте все сначала. Когда же с третьего или четвертого дубля после метаний, телефонограмм, посланий в дверной щели беглянку таки настигнут, ей не засунут за декольте увольнительную.

Особенно если она в отличной форме и с ангельской улыбкой на устах: Малыш, где ты пропадал? Ах, это я пропадала… Разве? Странно. Впрочем, главное, что мы снова вместе. (А глаза чистые-пречистые.)

Ко всему подлец человек привыкает. Ишь как наловчился жить двойной жизнью: и рыбку ест, и ноги сухие. Там — жена, тут — любовница. А посередине он, надежа и опора, всеми обласканный, всеми любимый, поддерживает мировое равновесие. Какое насыщенное, полнокровное существование! А ты словно в вольере: туда — нельзя, здесь — на цыпочках, там — по-пластунски. Новый год в компании Ширвиндта и Державина. Лишь бы не нарушить его баланс, сохранить вселенскую гармонию.