JК
Героиновая пропасть :: Незнанский Фридрих Евсеевич
Страница: 7 из 76Шесть этажей пролетели вмиг, Каманин даже и сам успел, правда, как-то отстраненно, подумать о собственной почти юношеской прыти, и это несмотря на его полувековой с хвостиком возраст.
Стеклянный подъезд первого этажа был разворочен так, будто в него и в самом деле угодил артиллерийский снаряд. Валялась copванная с петель железная входная дверь. Покорежена вторая дверь в холл подъезда. Под ногами хрустело битое стекло. А весь подъезд заполнял вонючий, удушливый дым с улицы от горевшего автомобиля. На полу ничком лежал водитель Володя, затылок его был в крови, темная лужица была и на полу, возле его лица. Рядом, тормоша лежащего за плечо, на коленях стояла консьержка и в голос причитала:
— Уби-или-и! Ох, уби-или-и-и!..
Наверху хлопали двери, и в холл сбегали жильцы дома, в основном, народ пожилой и перепуганный до смерти. Ничего подобного, сколько помнили себя, в этом доме не случалось, а ведь живут, поди, третий, если не больше, десяток лет! Ну и сразу предположения: кто да за что? Телевизор, слава богу, нынче все смотрят, да и газетки почитывают, знают, чем богата столичная жизнь…
Каманин резко отстранил консьержку от лежащего на полу своего шофера, сам опустился на колени, осторожно приподнял голову Володи, тот застонал. Жив!
— Давай звони в «Скорую»! — приказал Каманин женщине. — Ну, кому говорю! И милицию срочно вызывай!
Та будто очнулась от тяжкого бреда. Вскочила и кинулась в свой закуток, хрустя битым стеклом. Ее окно тоже было напрочь вынесено. Но телефонный аппарат странным образом уцелел.
Стеклянный подъезд первого этажа был разворочен так, будто в него и в самом деле угодил артиллерийский снаряд. Валялась copванная с петель железная входная дверь. Покорежена вторая дверь в холл подъезда. Под ногами хрустело битое стекло. А весь подъезд заполнял вонючий, удушливый дым с улицы от горевшего автомобиля. На полу ничком лежал водитель Володя, затылок его был в крови, темная лужица была и на полу, возле его лица. Рядом, тормоша лежащего за плечо, на коленях стояла консьержка и в голос причитала:
— Уби-или-и! Ох, уби-или-и-и!..
Наверху хлопали двери, и в холл сбегали жильцы дома, в основном, народ пожилой и перепуганный до смерти. Ничего подобного, сколько помнили себя, в этом доме не случалось, а ведь живут, поди, третий, если не больше, десяток лет! Ну и сразу предположения: кто да за что? Телевизор, слава богу, нынче все смотрят, да и газетки почитывают, знают, чем богата столичная жизнь…
Каманин резко отстранил консьержку от лежащего на полу своего шофера, сам опустился на колени, осторожно приподнял голову Володи, тот застонал. Жив!
— Давай звони в «Скорую»! — приказал Каманин женщине. — Ну, кому говорю! И милицию срочно вызывай!
Та будто очнулась от тяжкого бреда. Вскочила и кинулась в свой закуток, хрустя битым стеклом. Ее окно тоже было напрочь вынесено. Но телефонный аппарат странным образом уцелел.