Священные монстры (портреты)   ::   Лимонов Эдуард

То есть, разумеется, я не раз держал в руках стихи Николая Гумилева, но доселе не мог преодолеть их кажущуюся странную детскую простоту.

К 1991 году я был готов. Мне было 47 лет, я пережил несколько озарений - одно из них в 1976 году, еще одно как раз в 1991 на фронте вблизи Вуковара. Я понял, что стихи Гумилева - двойные, сверху текст, мелодия, а за мелодией - мистическое содержание. Потому мне в этот раз все открылось. Заблудившийся трамвай, когда "Через Неву, через Ни и Секу мы прогремели по трем мостам". "Мне улыбнулся старик тот самый, что умер в Бейруте год назад" - в это я уже верил крепко. В мистический мир рядом.

Для меня одно стихотворение "Жираф" стоит больше, чем роман Достоевского. Или "Принцесса":

"В темных покрывалах летней ночи

Заблудилась юная принцесса.

Плачущей нашел ее рабочий,

Что работал в мрачной чаще леса.

Он отвел ее в свою избушку,

Угостил лепешкой с горьким салом,

Подложил под голову подушку

И закутал ноги одеялом"

- читал я крошечной 16-летней Насте, познакомившись с нею в 98 году. "Принцесса" это вечный роман о любви, но это также и о мистическом сродстве душ мужчины и женщины. Редком сродстве душ. "Неужели я и вправду дома?"

Великолепно гордое стихотворение "Мои читатели".

"Капитанов" я запомнил еще по моей харьковской юности:

На полярных морях и на южных,

По изгибам зеленых зыбей,

Меж базальтовых скал и жемчужных

Шелестят паруса кораблей.