Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Варвара погрозила мизинцем и, распуская палевый зонтик, сказала капризно:

- Возьмите меня, Шмуро, здоровой рукой... А вы, Кирилл Михеич, маму.

Маму Кирилл Михеич под руку не взял, а пойти пошел.

- Совсем взяли? - спросил он. - Всех? А ежели у них где-нибудь на чердаке пулемет спрятан?..

Шмуро обернулся, поднял остатки сбритых бровей и сказал через губу, точно сплевывая:

- Культура истинная была всегда у аристократии. Песком итти, Варя, не трудно? Извозчики разбежались...

--------------

Горчишников отбежал к пароходной трубе и никак не мог отстегнуть пуговку револьверного чехла. Карауливший арестованных, Шабага схватил его за плечи и с плачем закричал:

- Дяденька, не надо! Пожалуста, не надо.

Вырывая руку, Горчишников ругался и просил:

- Не замай, пусти, чорт!.. Все равно убьют.

Красногвардейцы столпились вокруг них. Безучастно глядели на борьбу и, вздрагивая, отворачивались от топота скакавших к берегу казаков. Шабага, отнимая револьвер, крикнул в толпу:

- Застрелиться, нас перебьют. Пущай хоть один.

Толпа, словно нехотя, прогудела:

- Пострадай... Немножко ведь... Авось простят. Пострадай.

- Брось ты их, Емеля, - сказал подымавшийся по трапу Заботин. - И то немного подождать. За милую душу укокошат.

Горчишников выпустил руку:

- Ладно. Напиться бы... как с похмелья.

С берега крикнули:

- Давай сходни!

--------------

Всплывали над крестным ходом хоругви.

Итти далеко, за город. Вязли ноги в песке.