Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Надо по другому именовать. Хотя бы Артемий. И про Фиозу забыл спросить.

В Олимпиадиной комнате с деревянным стуком уронили что-то. Вдруг громко с болью вскричала Олимпиада. Еще. Бросился Кирилл Михеич, отдернул дверь.

Прижав коленом к кровати волосы Олимпиады, Артюшка, чуть раскрыв рот, бил ее кнутом. Увидав Кирилла Михеича, выпустил и, выдыхая с силой, сказал:

- Одевайся. В гостиницу переезжаем. Будет в этом бардаке-то.

- То-есть как так в бардаке? - спросил Кирилл Михеич. - Я твоей бабой торговал? Оба вы много стоите.

- Поговори у меня.

- Не больно. Поговорить можем. Что ты - фрукт такой?

И, глядя вслед таратайке, сказал:

- Ну, и слава богу, развязался. Чолын-босын!..

Вечером он был в гостях у генеральши Саженовой. Пили кумыс и тяжелое крестьянское пиво. Яков Саженов несчетный раз повторял, как брали "Андрея Первозванного". Лариса и Зоя Пожиловы охали и перешептывались. Кирилл Михеич лежал на кошме и говорил архитектору Шмуро:

- Однако вы человек героинский и в отношении прочих достоинств. Про жену мою не слыхали? Говорят, спалил Запус Лебяжье. Стоит мне туда с'ездить?

- Стоит.

- Поеду. Кабы мне сюды жену свою. Веселая и обходительная женщина. Большевиков не ловите?

- На это милицыя есть.

- Теперь ежели нам на той неделе начать семнадцать строек, фундаменты до дождей, я думаю, подведем.

- Об этом завтра.

- Ну, завтра, так завтра. Я люблю, чтоб у меня мозги всегда копошились.