Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Когда взяли Павлодар и позднее - Омск, Чокана русские стали называть хитрым азиатом. Имея власть, - нужно твердеть лицом. Чокан - хан. Чокан скинул европейскую куртку со светлыми пуговицами (он ее очень любил) и натянул халат. Оставаясь один (это происходило редко), он достает из чемодана "Юмористический чтец-декламатор" и, широко разевая рот, хохочет.

Атамана он знает давно. Едва ли тот сколько-нибудь изменился: только говорит длиннее. Чокан улыбается:

- Да, мяса много.

- Рассчитывая на помощь киргизского народа, имея за плечами помощь Японии...

Чокан вдруг хохочет:

- Что такое?

- Я вспомнил японских женщин... как к ним ходили казаки... и бесцельно! Мне атаман Семенов рассказывал, это бесподобная история. Женщины у них маленькие - как ткань...

- Что?

Чокан играет уздечкой. Седло выложено точеным серебром - Чокан подарил год назад.

- О Павлодаре не думаете, атаман?

- У меня там ничего, Чокан.

- Я знаю, я не об этом. Я думаю часто... оттуда мы вошли в Сибирь. Ворота!.. Как его... там находится... о силе еще много рассказывали. Я его, правда, не видал, я о силе наслышался. У вас же редко встречаются розовые свежие лица... вы не помните его фамилии, атаман?..

Чокан думает, что атаман не ответит. Атаман закуривает и говорит спокойно:

- Запус. Он теперь с моей женой живет. Точно, в Павлодаре ли он?

- Мне неизвестно. Если желаете, приму меры.

- Бросьте... стоит ли.

Проезжая среди телег беженцев из Сибири, Чокан говорил о степях, пастбищах.