Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

А теперь я растерян, мне так легко об'яснить - да вот хотя бы беям, что степь должна быть нашей родиной, а не - русских. Они очень легко соглашаются со мной и говорят им не нужно итти с казаками в Россию, если степь их родина. Казаки захотят большего и вернутся сюда.

Чокан бросил в костер баранью лопатку.

- Я сейчас гадать буду. Если трещины пересекаются, - к зиме мы придем в Россию.

- Зачем?

- Вы же сами зовете меня. А затем, я же жил в Петербурге, я хочу короноваться монгольским ханом в Петербурге. Ха-а!.. Я люблю цивилизацию и я защищаю не одну степь.

Атаман хотел выбранить барона Унгерна, а вместо этого сказал:

- Я сегодня Запуса вспомнил... В борьбе своей... с большевиками... я как-то плохо отделял ложе...

Он сплюнул в костер.

- Ложе!.. Ложе жены от родины, от нации. Мне стыдно сейчас думать, что я боролся за жену. Я сейчас спокоен. Я Запуса видел немного, он борется не за женщин, а женщины за него. Я одну сегодня из них... она неподвижна... в ней все-то еще горит Запус!

- Золото.

- Что?

- Я говорю он похож на золото, его волосы в сердцах русских, как золото скряге... А? Из вас он вышел?

- Совершенно.

- Я рад, что вы нашли родину. Я никогда не думаю о женщине... в степи меньше всего... Хороший конский бег весьма способствует воздержанию.

- Я был ей благодарен за многое...

Чокан, внезапно гикнув, вонзил шашку в баранью лопатку. Кинул кость на землю и наклонился.

- Е! Трещины прямые, как тракт. В России мы не будем, атаман. Я уйду со своими стадами в Индию.