Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

- Из аула давно?

- Пчера.

- Степной аул? Богатый? Джатачников много? А сам джатачник?

- Джатачник, - раздвигая брови, ответил Артюшка.

- Чудесно.

Запус, перебирая пальцы рук, часто и бойко мигая, огляделся, потом почему-то сел по-киргизски, поджав ноги на постланную постель Артюшки.

- Я с тобой еще говорить буду много, - сказал он. - А ты, старик, не сказки рассказывал?

- Нет. Не учил, парень.

Запус вытащил портсигар.

- Люблю сказки. У нас на пароходе кочегар Миронов - здорово рассказывает. Этому, старик, не научишься. А карт нету?.. Может в дурака сыграем, а?

- Карты, парень, есть. Не слупить ли нам в шестьдесят шесть?

Запус вскочил, переставил со стола чайники и чашки. Ковригу хлеба сунул на седло, сдул крошки, чайные выварки и выдвинул стол на средину.

- Пошли.

- Садитесь, - сказал он Кириллу Михеичу. Тот вздохнул и подвинул к столу табурет. Артюшка захохотал. Запус взглянул на него весело и быстро объяснил Кириллу Михеичу:

- Доволен. Инородцы очень любят картежную игру, - также пить водку. Я читал. Жалко водки нет, угостить бы...

Кириллу Михеичу не везло. В паре против них были Поликарпыч и Запус. Поликарпыч любил подглядывать, а Запус торопился и карты у него в руках порхали. А Кириллу Михеичу были они тяжелее кирпича и липки как известка. Злость бороздила руки Кирилла Михеича, а тело свисало с табурета мягкое и не свое, как перекисшая квашня...

"Шубу" за "шубой" надевали на них.