Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Ему - один пока имеющийся, триста лет ношеный, крик:

- Урр-ра-а-а!

Ираздавив царское - "р" - повисли:

- А-а-у-а-а...

(Ничего - время будет, другое научатся кричать. Так думает Запус. А может и не думает.)

Обернулся здесь сутуловатый старичок Степан Гордеевич Колокольщиков, - борода, продымленная табаком (большие табачные дела делает), и глазом больше, чем губами, сказал:

- Сейчас резать пойдут.

Спросил Кирилл Михеич:

- Пошто?

Втиснул бороду в сюртук, табаком дыхнул:

- А я знаю?.. Поревут, поревут, да и пойдут резать. Кричать надоест и вырежут. И не однако на сходнях, а и в городе вырежут. Поголовно.

Подвинулся на два шага (один освободился плательщик) - пальцем клюнул к песчаному жаркому яру, тихонько бородой погрозился:

- Обожди... придется и над тобой надсмеяться... посмеемся.

Как-будто на минуту легче Кириллу Михеичу, - повторил и поверил:

- Посмеемся...

Еще на два шага. Ощупал в кармане золото - не украли бы? А кто украдет, люди все рядом именитые - купеческие. Дурной обык карманы щупать...

Золото же в кармане лежало, потому - прошел слух, не принимают контрибуцию бумажными, золото требуют. У всех в одном кармане мокрое от пота золото, а в другом влажные от золотого пота ассигнации - перещупанные...

Еще на два шага.

- Двигается?

- Сейчас быстрее.

- Пронеси ты тучу мороком, Господи...

Под вечер, на другой день косоплечий с длинными запыленными усами подскакал к пароходу казак. Немножко припадая на левую, прошел в каюту.