Голубые пески   ::   Иванов Всеволод

Требуйте отменыпредательских договоров!.. Требуйте смены замаскированного слуги капиталистов - правительства Керенского!.. Берите власть в свои мозолистые руки!.. Долой войну... Берите власть...

И он, взметывая головой, точно вбивал подбородком - в чьи руки должна перейти власть. А потом корявые, исщемленные кислотами и землей, поднялись кверху руки - за властью...

Кирилл Михеич оглянулся. Кроме него, на постройке не было ни одного человека в сюртуке. Он снял шляпу, разгладил мокрый волос, вытер платком твердую кочковатую ладонь и одним глазом повел на Запуса.

Гришка Заботин, наборщик из типографии, держась синими пальцами за серебряные ножны, говорил что-то Запусу. И выпачканный краской, темный, как типографская литера, гришкин рот глядел на Кирилла Михеича. И Запус туда же.

Кирилл Михеич сунул платок в карман и, проговорив:

- Стрекулисты... тоже... Политики! отправился домой.

Но тут-то и стряслось.

За Казачьей площадью, где строится церковь, есть такой переулочек Непроезжий. Грязь в нем бывает в дождь желтая и тягучая, как мед, и глубин неизведанных. Того ради, не как в городе - проложен переулком тем деревянный мосток, по прозванью троттуар.

Публика бунтующая на площади галдит. По улицам ополченцы идут, распускательные марсельезные песни поют. А здесь спокойнехонько по дощечкам каблуками "скороходовских" ботинок отстукивай. Хоть тебе и жена изменяет, хоть и архитектор-англичанин надуть хочет - постукивай знай.