JК
Андрей Беспамятный - Кастинг Ивана Грозного :: Прозоров Александр Дмитриевич
Страница: 91 из 102- Отхлебнув мальвазии, гость извлек широкий охотничий нож, отрезал заячью лапу, откусил постного коричневатого мяса. - Возвращаясь из Астраханского похода, услышали мы стрельбу в степи. К самой сече не успели, но раненого одного подобрали.
- Чьих будет?
- То как раз неведомо, Петр Семенович. Обеспамятовал бедолага совсем, имени отчего не помнит, как в степь попал, не знает. Мыслил я, хоть ты знаешь, кто в поволжских степях дело ратное супротив татар ногайских ведет.
- Прости, Илья Федотович, - покачал головой воевода, - но и краем уха ничего не слыхивал.
- А может, упомнишь человека служивого? Заметен он изрядно: росту косая сажень. Глаза - коричневые, как кора сосновая. Сам брит, волосы короткие, не иначе как с зимы траур носит.
- Холоп? Стрелец? Боярин?
- То неведомо, Петр Семенович. - Отложив кость, боярин Умильный прихлебнул вина. - Назвался Андреем. Я поначалу за стрельца счел, но как разговоры служивый вести начал, так и засомневался. Больно держит себя уверенно, достоинство внутри несет. Как воевода обращается, не холоп. Страха нутряного нет, что в смердах и кабальных завсегда чуется. Явно кнута никогда в жизни не опасался служивый, голода и холода не терпел.
- На Руси от голода не умирают, - ответил старинной поговоркой воевода.
- Не то, Петр Семенович, - мотнул головой боярин. - Равного он во мне чует. На холопов с усмешкою глядит. Травы мокрой терпеть не желает, по три раза на дню менять просит. Руки его белые, нежные, без мозолей. Однако раны на теле ратные, от стрел татарских. Чем воевал, ума не приложу. Выстрелы слышал.
- Чьих будет?
- То как раз неведомо, Петр Семенович. Обеспамятовал бедолага совсем, имени отчего не помнит, как в степь попал, не знает. Мыслил я, хоть ты знаешь, кто в поволжских степях дело ратное супротив татар ногайских ведет.
- Прости, Илья Федотович, - покачал головой воевода, - но и краем уха ничего не слыхивал.
- А может, упомнишь человека служивого? Заметен он изрядно: росту косая сажень. Глаза - коричневые, как кора сосновая. Сам брит, волосы короткие, не иначе как с зимы траур носит.
- Холоп? Стрелец? Боярин?
- То неведомо, Петр Семенович. - Отложив кость, боярин Умильный прихлебнул вина. - Назвался Андреем. Я поначалу за стрельца счел, но как разговоры служивый вести начал, так и засомневался. Больно держит себя уверенно, достоинство внутри несет. Как воевода обращается, не холоп. Страха нутряного нет, что в смердах и кабальных завсегда чуется. Явно кнута никогда в жизни не опасался служивый, голода и холода не терпел.
- На Руси от голода не умирают, - ответил старинной поговоркой воевода.
- Не то, Петр Семенович, - мотнул головой боярин. - Равного он во мне чует. На холопов с усмешкою глядит. Травы мокрой терпеть не желает, по три раза на дню менять просит. Руки его белые, нежные, без мозолей. Однако раны на теле ратные, от стрел татарских. Чем воевал, ума не приложу. Выстрелы слышал.