Аптекарь   ::   Орлов Владимир Викторович

— Ну кто еще будет? — спросил Михаил Никифорович.

— А! Давай я! — отважился дядя Валя.

Конечно, это была пошлость — пить коньяк в пивном заведении. Водка и вино ладно… Но даже я попробовал из бутылки с детской площадки. Раз такая история. Ереванского он розлива или нет, определить никто не мог. Да и подумаешь! Что за чудо такое, ереванский-то розлив.

— Нет среди нас братцев Иванушек, непорочных душ, — сказал Собко.

— Это верно, — согласился Игорь Борисович Каштанов.

Он оживал, и я посчитал возможным возвратить ему авоську с черным хлебом и рыбацкой ухой.

— Наврали они все! — решил таксист Тарабанько, поставив на полку стакан, освобожденный им от портвейна «Кавказ».

— А ты что, им поверил, что ли? — удивился Собко. — Ты что, дядю Валю не знаешь?

— А откуда у меня взялись деньги на коньяк? — возмутился дядя Валя. — И на портвейн?

Тут все зашумели, стали высказывать предположения, откуда взялись. Во-первых, дяде Вале срочно из Испании на детскую площадку подослали прибавку к пенсии. Вроде прогрессивки. Во-вторых, таких видных мужчин, как Михаил Никифорович или Игорь Борисович, многие женщины захотели бы взять на содержание, вот они и стали для начала приманивать их коньяком. В-третьих, Филимон Грачев мог по дороге продать вырезки с кроссвордами какому-нибудь особенному любителю.

— Ну галдите, галдите! — сказал дядя Валя.