JК
Аптекарь :: Орлов Владимир Викторович
Страница: 21 из 148 — А эти трое? Мишка, так тот ее и за зад хватал!
— Я не хватал, — сказал Михаил Никифорович. — И не за зад. Я ей руку положил на талию. Для поддержки. Она чуть не упала. Там ведь хламу много, на детской площадке.
Многие из страдавших с утра ожили теперь, как и Игорь Борисович Каштанов, и тоже с удовольствием вступили в беседу. В женщину, конечно, никто не верил, но отчего же и не поговорить о ней?
— И что же, ты и тело ее почувствовал? — спросил Толя Серов.
— Почувствовал, — сказал Михаил Никифорович.
— Ну и как?
— Тело как тело, — пожал плечами Михаил Никифорович. — Женское.
— И сколько ей лет?
— Лет двадцать, — сказал дядя Валя. — Девчонка.
— Нет, нет, двадцать семь, — предположил Михаил Никифорович. — Дама в соку.
— Вот с такими щеками, — сказал Филимон Грачев. — И зубы кривые. Клыки!
— С какими еще щеками! Где клыки! — возмутился Игорь Борисович. — Она точно фея.
— Ведьма, — сказал Филимон. — Шесть букв лежа. Четвертая буква мягкий знак.
— Постойте, — сказал Серов, — она раба хозяина бутылки, да? Так чья же, выходит, она раба?
— Я понимаю твой интерес, старик, — сказал Собко Серову, — ты дал им шесть копеек.
— При чем тут шесть копеек? — обиделся Серов. — Я в теоретическом плане. Кто хозяин бутылки? И кто хозяин этой женщины?
— А мы на троих, — сказал дядя Валя. — Мы трое и хозяева.
— Тут все нужно уточнить, — продолжал Серов. — Паи-то вы вносили разные…
— Чего уточнять, — сказал дядя Валя. — Она на троих, и все.
— Я не хватал, — сказал Михаил Никифорович. — И не за зад. Я ей руку положил на талию. Для поддержки. Она чуть не упала. Там ведь хламу много, на детской площадке.
Многие из страдавших с утра ожили теперь, как и Игорь Борисович Каштанов, и тоже с удовольствием вступили в беседу. В женщину, конечно, никто не верил, но отчего же и не поговорить о ней?
— И что же, ты и тело ее почувствовал? — спросил Толя Серов.
— Почувствовал, — сказал Михаил Никифорович.
— Ну и как?
— Тело как тело, — пожал плечами Михаил Никифорович. — Женское.
— И сколько ей лет?
— Лет двадцать, — сказал дядя Валя. — Девчонка.
— Нет, нет, двадцать семь, — предположил Михаил Никифорович. — Дама в соку.
— Вот с такими щеками, — сказал Филимон Грачев. — И зубы кривые. Клыки!
— С какими еще щеками! Где клыки! — возмутился Игорь Борисович. — Она точно фея.
— Ведьма, — сказал Филимон. — Шесть букв лежа. Четвертая буква мягкий знак.
— Постойте, — сказал Серов, — она раба хозяина бутылки, да? Так чья же, выходит, она раба?
— Я понимаю твой интерес, старик, — сказал Собко Серову, — ты дал им шесть копеек.
— При чем тут шесть копеек? — обиделся Серов. — Я в теоретическом плане. Кто хозяин бутылки? И кто хозяин этой женщины?
— А мы на троих, — сказал дядя Валя. — Мы трое и хозяева.
— Тут все нужно уточнить, — продолжал Серов. — Паи-то вы вносили разные…
— Чего уточнять, — сказал дядя Валя. — Она на троих, и все.