JК
Аптекарь :: Орлов Владимир Викторович
Страница: 6 из 148Огонь, треск, я ему кричу: «Мишка, тащи быстрее патроны, мать твою!»
— Почему же Мишка? — заинтересовался долго молчавший Михаил Никифорович.
— А мы их по-нашему звали, — сказал дядя Валя. — Мишка да Мишка. Это как же по-ихнему будет, постой…
— Мигель…
— Вот. Мигель Карилья.
— Так это, значит, другой Карилья. Тот, который секретарь, тот Сантьяго Карилья.
— Точно! — вскричал дядя Валя. — Я его Санькой звал, а не Мишкой. «Санька, мать твою!»
— Так его надо было скорее Яшкой звать, — вставил Михаил Никифорович.
— На Яшку он не откликался, — сказал дядя Валя.
Помолчали. Михаил Никифорович с дядей Валей закурили. Стояли мы под табличкой «Не курить». Автомат на Королева считался магазином. А магазины не предполагают курения. Тут существовали и иные запреты: «Приносить и распивать…» И так далее. Но коли не приносить и не распивать, откуда же возникнут на полу или прямо в руках уборщиц пустые бутылки, те, что потом мешками — и не раз в день — волокут в магазин на сдачу? Понятно, что про распитие никаких слов и не произносилось. Желающих же платить за окурки и выпотрошенные сигаретные пачки не было, оттого в автомате то и дело звучали пронзительные восклицания: «Прекратите курить!» Но сейчас Михаил Никифорович и дядя Валя курили спокойно.
— Мне Батов вчера звонил, — сказал дядя Валя.
— Генерал, что ли?
— Ну да. Генерал. Вот он как раз со мной и был в Испании… — Тут дядя Валя осекся и настороженно поглядел на меня.
— Да нет, дядя Валя, я ничего, — сказал я.
— Почему же Мишка? — заинтересовался долго молчавший Михаил Никифорович.
— А мы их по-нашему звали, — сказал дядя Валя. — Мишка да Мишка. Это как же по-ихнему будет, постой…
— Мигель…
— Вот. Мигель Карилья.
— Так это, значит, другой Карилья. Тот, который секретарь, тот Сантьяго Карилья.
— Точно! — вскричал дядя Валя. — Я его Санькой звал, а не Мишкой. «Санька, мать твою!»
— Так его надо было скорее Яшкой звать, — вставил Михаил Никифорович.
— На Яшку он не откликался, — сказал дядя Валя.
Помолчали. Михаил Никифорович с дядей Валей закурили. Стояли мы под табличкой «Не курить». Автомат на Королева считался магазином. А магазины не предполагают курения. Тут существовали и иные запреты: «Приносить и распивать…» И так далее. Но коли не приносить и не распивать, откуда же возникнут на полу или прямо в руках уборщиц пустые бутылки, те, что потом мешками — и не раз в день — волокут в магазин на сдачу? Понятно, что про распитие никаких слов и не произносилось. Желающих же платить за окурки и выпотрошенные сигаретные пачки не было, оттого в автомате то и дело звучали пронзительные восклицания: «Прекратите курить!» Но сейчас Михаил Никифорович и дядя Валя курили спокойно.
— Мне Батов вчера звонил, — сказал дядя Валя.
— Генерал, что ли?
— Ну да. Генерал. Вот он как раз со мной и был в Испании… — Тут дядя Валя осекся и настороженно поглядел на меня.
— Да нет, дядя Валя, я ничего, — сказал я.